Данный материал является главой из книги двух талантливых китаистов - Б.П. Рычило и М.В. Солнцева "Пекин. Новый русский путеводитель по достопримечательностям столицы Китая", выпущенной в 2000 году издательским домом "Муравей-Гайд".
Ввиду невозможности связаться с авторами и в силу совершенной оригинальности и полезности материала для всех, интересующихся Китаем, я взял на себя смелость разместить его без разрешения авторов. Если у авторов возникнут возражения против публикации материала, я готов немедленно снять его.
Игорь Мажаров
| РУССКИЕ В ПЕКИНЕ |
|---|
На плане китайской столицы XVIII века в северо-восточном углу Внутреннего города отмечена кумирня с довольно необычным названием "Лочамяо". "Лоча" - так звучит по-китайски заимствованное из буддийских текстов на санскрите "ракша", в переводе означающее "злой демон". Очень небольшое название для кумирни, а история его появления такова:
Вероятно, первыми российскими путешественниками, побывавшими в Пекине, следует считать казачьих атаманов Ивана Петрова и Бурнаша Ялычева. Иван IV Грозный в 1567 году приказал им во главе небольшого отряда отправиться на Восток, собрать сведения о неизвестных землях, живущих там народах и установить дружественные отношения с их правителями. Атаманы побывали во многих до той поры малоизвестных в Европе уголках Сибири, Монголии, Китая и достигли Пекина, где провели несколько дней. Возвратились они с подробным отчетом обо всем ,что узнали и увидели с официальной грамотой на китайском языке, которую в Москве тогда некому было перевести. К великому огорчению казаков правитель Поднебесной империи отказал им в аудиенции, поскольку путешественники явились без обязательных в этом случае подарков от российского государя. После их отъезда в Китае довольно долге не слышали о россиянах...
Тем временем освоение Сибири и Дальнего Востока Россией шло своим чередом. Отчаянные люди - искатели приключений, охотники и золотоискатели с середины XVI века постепенно углублялись в таежные дебри и в 1643 году вышли к берегам Амура. Здесь они построили остроги-крепости, стали промышлять пушного зверя и затеяли свор дани с лесных и кочевых народов, до той поры живших довольно спокойно в глухом таежном углу. Желая избавиться от новых соседей, они направили жалобу в Пекин. Императорский двор прислал для разбирательства чиновников, те попытались было договориться с казаками по-хорошему, но в ответ услышали такие оскорбления в адрес Сына неба, что с тех пор называли их не иначе как бранным словом "лоча".
Летом 1685 года десять тысяч солдат с флотом и двумя сотнями артиллерийских орудий уже во второй раз осадили русскую крепость Албазин, поставленную на левом берегу Амура Ерофеем Хабаровым и названную им по имени одного из туземных князьков. Артиллерию помогли снарядить голландцы-иезуиты, всячески препятствовавшие российскому продвижению на Дальний Восток.
После трех недель осады албазинский гарнизон вынужден был сдаться многократно превосходившему его в силе противнику, причем большая часть оставшихся в живых защитников была отпущена в Нерчинск, несколько семей добровольно переселились в Манчжурию, а сорок пять мужчин с несколькими женщинами и детьми в качестве пленников были доставлены в Пекин. Хотя китайцы и называли всех этих людей русскими, среди них, вероятно, оказались также крещенные буряты, калмыки и потомки от смешанных браков.
При выходе из крепости пленные албазинцы забрали с собой нехитрую утварь, образ св. Николая Мирликийского (можайского типа) и насильно увели в Пекине немолодого уже священника Максима Леонтьева с женой и сыном.
Император Канси, осторожный в отношениях с Россией, весьма внимательно отнесся к албазинцам: их компактно поселили во Внутреннем городе у ворот Дунчжимэнь в переулке Хуцзяцзюань, наделили домами и пахотной землей, зачислили с приличным жалованием в "русскую роту" желтого с каймой знамени императорской гвардии, холостым казакам дали жен - китаянок, правда из семей разного рода осужденных преступников, находившихся в ведении Разбойничьего приказа.
Первое время у албазинцев не было своей церкви, и они ходили через весь Внутренний город в католический Южный собор. Затем им была передана даосская кумирня Гуаньдимяо, к 1667 году перестроенная в часовню во имя Святой Софии. Прообразом божества воинской доблести Гуаньди послужил герой III-II века до н.э. по имени Гуань Юй. Он был искусным полководцем, в годы междоусобиц стойко хранил верность своему опальному государю, и в конце концов пал жертвой интриг. В посвященных ему храмах молились о мире, богатстве и о рождении сыновей. Часовню во имя Святой Софии русские обычно называли Никольской по находившейся в ней вывезенной из Албазина иконе, а китайцы - "Лочамяо", вкладывая в это слово смысл "русская часовня". Вот такое объяснение необычного названия на городском плане XVIII века, но это только начало долгой истории русской колонии в Пекине.
Упомянутая "русская рота" императорской гвардии вели свое начало, по-видимому, еще с XIII века, когда ее сформировали из пленных в разное время татаро-монголами русских воинов. К сожалению, сведений о них обнаружено очень мало. Известно, что в XVII-XVIII веках "русская рота" не раз участвовала в военных походах, главным образом против мусульманских мятежников на западе Китая.
После смерти о. Максима в 1711 году требовалось найти священника для поддержания православия среди албазинцев и их потомков. Еще в 1700 году Петр I, понимая всю важность установления нормальных отношений с Китаем, одобрил идею отправки в Пекин русской православной духовной миссии. После долгих и сложных переговоров с китайским правительством Первая миссия под начальством архимандрита Иллариона (Лежайского) прибыла в столицу в 1716 году и была размещена рядом с албазинцами. Архимандрит, страдавший от жестокого ревматизма, вскоре скончался, замена ему прибыла лишь в 1729 году.
Для Второй миссии китайцы отвели весьма почетное место в центре Пекина на посольском дворе, вблизи от императорского города, правительственных канцелярий и торговых улиц. Прежде здесь останавливались вассальные князья, прибывавшие ко двору. Рядом на огромном пустыре ставали свои юрты знатные монголы. С прибытием российской миссии посольский двор стали называть Наньгуань (Южное подворье) в отличие от Бэйгуань (Северного подворья), где жили албазинцы. На средства, выделенные китайским правительством, на Южном подворье поставили каменный храм во имя Сретения Господня и перенесли в него икону Св. Николая. Храм возводили строители - китайцы по своей традиционной строительной технологии и он оказался внешне необычным, но на удивление прочным и устоял даже в страшное землетрясение 1730 года, когда только в Пекине погибло около 75 тысяч человек, а в числе многих других зданий разрушились и первая часовня албазинцев. Позднее на ее месте поставили церковь по имя Успения Богоматери.
В Наньгуань миссия располагалась вплоть до 1864 года. Русские миссионеры в отличие от католических в этот период не занимались распространением православия среди китайцев и маньчжур, тем более не участвовали в придворных интригах. Миссия ограничивалась лишь поддержанием веры среди албазинцев, выполняла дипломатические поручения российского правительства, давали пристанище и оказывала помощь русским торговым караванам. Поэтому китайские власти относились к ней лояльно и обычно не создавали больших неудобств. С 1838 года, когда умер последний из оставшихся тогда в Пекине католических священников настоятель Южного собора епископ Пирес Перейра, и по 1860 год, русские оказались единственными европейцами, имевшими право проживать в столице Китая.
Всего к 1860 году состав миссии сменился четырнадцать раз. Надо заметить, что в большинстве своем ехали миссионеры из России в Китай неохотно, очень тяжело переносили и трудный путь, и местный климат, и оторванность от дома. Оставаться в Пекине им приходилось по десять и более лет, немало их здесь и умирало.
В Пекине в разное время устроили несколько православных кладбищ, ни одно из них не сохранилось до наших дней. Первое - албазинское -появилось в конце XVII века за северо-восточной угловой башней городской стены на остатках земляного вала столицы монгольской династии Юань. Несколько позже рядом выделили участок под "прикащичье" кладбище, где хоронили умерших в Пекине участников торговых караванов. Во второй половине XIX века городские власти отвели участок под кладбище православных китайцев к северу от алтаря Земли. Кладбище православной духовной миссии с 1734 года находилось в километре к северо-западу от ворот Аньдинмэнь на территории нынешнего городского парка Цинняньху (Молодежное озеро). Так, в 1860 году на этом кладбище были захоронены несколько десятков британских и французских солдат, погибших при штурме Пекина и загородного императорского парка Юаньминъюань.
Все православные кладбища были разорены во время восстания ихэтуаней в 1900 году, но принадлежавшее духовной миссии (за воротами Андинмэнь) вскоре привели в порядок и возвели на нем каменную часовню по имя Преподобного Серафима Саровского, поскольку праздник святого совпал с днем снятия осады посольства.
В склепе этой часовни с апреля 1920 года покоились вывезенные из Сибири останки "алапаевских мучеников" - казненных летом 1918 года основательницы Марфо-Мариинской общины сестер милосердия Великой княгини Елизаветы Федоровны, сестры той же общины Варвары Яковлевой, Великого князя Сергея Михайловича, князей Иоанна, Константина и Игоря Константиновичей, графа В.П.Палей и Ф.С.Ремеза. В 1921 году согласно завещанию Елизаветы Федоровны ее прах был перевезен в Иерусалим и захоронен в русской церкви Святой Марии Магдалины, а в апреле 1992 года Русская православная церковь причислила ее к лику святых. По воспоминаниям очевидцев одно из самых красивых надгробий стояло на могиле генерал-лейтенанта Д.Л.Хорвата (1858-1937 гг.), известного своим участием в сооружении Туркестанской и Китайско-Восточной железных дорог, Управляющего КВЖД с 1905 по 1918 гг., Председателя отдела на Дальнем Востоке эмигрантского Русского общевоинского союза в 1924-1937 гг.
Сюда же в 1956 году перенесли захоронения с Северного подворья. В "культурную революцию" это кладбище сильно пострадало и было окончательно уничтожено вместе с часовней весной 1987 года при полном безразличии советской стороны. Беломраморное надгробье начальника первой миссии о. Иллариона, уложенное на берегу пруда вместо скамьи, власти городского района Дунчэн полагали возможным передать в пекинский музей каменной резьбы, что находится в буддийском храме Утасы. Остальные памятники были сброшены в пруд или зарыты в траншеи. Между старыми деревьями, некогда окружавшими часовню, какое-то время еще лежала красивая надгробная плита из серого гранита с надписью: "Монахъ Мелиссенъ въ Миру Стефан Захарович Высоцкий род. 28 марта 1970 г. в рос. дух. миссии сост. с 1902 г. убит 22 окт. (4 нояб.) 1930г.". Потом исчезла и она, а на месте русского православного кладбища в Циннчньху сейчас устроена тренировочная площадка доя игры в гольф.
Однообразную жизнь миссионеров в XVIII и первой половине XIX века разнообразили лишь редкие посольства и торговые караваны из России. Проповедь православия среди албазинцев особого успеха не имела, так как те, прибыв из лесной чащи в столицу, слишком много возомнили о себе, быстро переняли образ жизни своей новой китайской родни, в церковь ходили крайне неохотно и заработали в Пекине неважную репутацию бездельников, мошенников и драчунов, постоянно пополнявших ряды ссыльных и арестантов. Власти ссылали провинившихся албазинцев подальше - в горную провинцию Сычуань. Прижившиеся в Пекине главным образом занимались посредничеством, нанимались в прислугу к иностранцам. Их потомки постепенно забывали русский язык, но сохраняли привязанность к родному мату, "впали в язычество", в церкви появлялись редко и лишь по случаю раздачи подарков к праздникам.
В задачи членов Пекинской духовной миссии входило изучение маньчжурского, китайского и монгольского языков, а также истории, географии, культуры и религии Китая. Пекинская миссия дала России первых видных ученых-китаистов, среди них могут быть названы Рассохин И.К. (1707-1761 гг.), Леонтьев А.Л. (1716-1786 гг.), Бичурин И.Я. (1785-1853 гг.), Ковалевский О.М. (1800-1878 гг.), Захаров И.И. (1814-1885 гг.), Кафаров П.И. (1817-1878 гг.), Васильев В.П. (1818-1900 гг.). Научное наследие этих подвижников и ныне представляет собой настоящую сокровищницу российского китаеведения, а описание Пекина, составленное начальником девятой миссии архимандритом Иакинфом (Бичуриным) по существу легко в основу всех последующих европейских путеводителей по столице Китая. По возвращению в Россию миссионерам полагались награды и повышения в сане. Тем не менее, многие из них, не испытывая интереса к занятию языками и науками, с нетерпением ждали окончания срока своего пребывания в Китае, коротали время в пьянстве и склоках, сочиняли бесконечные доносы и жалобы на начальника миссии в Священный синод. Разбирательство скандальных дел тянулось годами, поскольку в те времена даже с курьером почта между Пекином и С.-Петербургом шла целых полтора месяца.
Положение духовной миссии изменилось после 1860 году, когда Китай потерпел поражение во Второй опиумной войне, и в Пекине разместились иностранные посольства. Окончательное разделение русской миссии на духовную и дипломатическую произошло в 1864 году. Первая переместилась на Северное подворье поближе к албазинской пастве, вторая обосновалась на Южном подворье, унаследовав все жилые, церковные и хозяйственные постройки.
В духовной миссии с этого момента понемногу занялись проповедью православия среди китайцев, перевели на китайский язык и издали множество богослужебных книг. Относительно спокойное течение жизни было нарушено восстанием ихэтуаней. В июне 1900 года ими до основания были разрушены все постройки Северного подворья, вырублены и сожжены парк и фруктовые сады, зверски убиты 215 православных китайцев и албазинцев. Начальник миссии архимандрит Иннокентий с братией и несколькими прихожанами успел укрыться на территории Российской дипломатической миссии, где и провел два месяца. После подавления мятежа о. Иннокентий нашел приют в одном из уголков ламаистского храма Юнхэгун, открыл в нем временную церковь и своим присутствием предотвратил разграбление Юнгэхуна иностранными солдатами. Замет вместе с уцелевшими православными он отбыл в Тяньцзинь, так как будущее пекинской миссии оставалось неясным.
Тем не менее, вскоре интересы России на Дальнем Востоке потребовали ее возобновления на прежнем месте. Священный Синод поручил миссии энергично взяться за обращение китайцев в православие, однако сколько-нибудь серьезной конкуренции католикам и протестантам православная церковь составить так и не смогла. Зато в 1902 году Иннокентий привез в Пекин много послушников, хорошо владевших самыми разными ремеслами, и на развалинах Бэйгуаня развернулась бурная хозяйственная деятельность. С покупкой соседних пустовавших землевладений площадь подворья увеличили почти в десять раз. Спустя несколько лет на нем поднялись архиерейские покои с церковью во имя Св. Иннокентия, Успенская церковь, братский корпус, женский монастырь, две школы с общежитием для китайских детей, хозяйственные постройки. На месте разрушенной церкви Успения Богоматери возвели церковь во имя Всех Святых мучеников со склепом, куда перенесли останки убитых в 1900 году православных китайцев и албазинцев. Те, кто еще видел эту церковь, вспоминают, что она была настоящим украшением подворья.
Нельзя не упомянуть и об уникальной библиотеке, собранной в стенах миссии и до появления научных центров востоковедения в России остававшейся единственной в своем роде. Начало ей положил архимандрит Софроний в 1796-1808 гг. Впоследствии по личному распоряжению императора Александра I царское правительство выделяло на содержание этой библиотеки до 500 рублей серебром в год. Настоящее сокровище представляли собой фонды по китаеведению, географии, медицине. Многие из ее почти десяти тысяч томов являлись библиографической редкостью. К сожалению, библиотека не сохранилась. Часть ее вывезена в Иркутск еще в XIX веке, много книг и рукописей погибло в 1900 году. Окончательно библиотеку растеряли после закрытия духовной миссии.
Спустя всего несколько лет после полного разорения Пекинская миссия уже располагала собственными хорошо оборудованными механическими мастерскими, пекарней, мыловарней, литейной, котельной, типографией, переплетными мастерскими, метеостанцией, баней, мельницей, молочной фермой, фруктовыми садами и огородами. Особую гордость составляла пасека, дававшая в год до 80 пудов отличного меда, ценившегося не только в Пекине, но и поставлявшегося в Харбин. В Западных горах, неподалеку от деревни Мэньтоуцунь, миссия купила заброшенную кумирню с участком земли и устроила там Крестовоздвиженский скит. В окрестностях Пекина и даже в соседних провинциях у нее имелись многочисленные фермы и станы. В Москве и в С.-Петербурге открылись подворья миссии.
В память трехсотлетия дома Романовых в южной части Бэйгуаня в 1913 году был заложен первый камень в основание величественного православного собора по имя Воскресения Христова, но начавшаяся вскоре Первая мировая война прервала его строительство. Сейчас на этом месте находится небольшой сквер, со всех сторон окруженный жилыми домами китайцев.
После 1917 года, в гражданскую войну и последующие десятилетия православная миссия в Пекине дала временный приют и заработок многим русским беженцам. Некоторые из них постриглись в монахи и остались в Успенском монастыре, большинство же находило здесь лишь короткую передышку на пути в Шанхай и дальше - в Австралию или Америку. Примечательна судьба последнего архимандрита - Леонида Викторовича Святина. Родился он в 1893 году а Верхнеуральске, окончил духовную семинарию в Оренбурге, поступил студентом в Казанскую Духовную Академию, но курса ее не окончил, так как в 1915 году был призван в армию. Выпускник Тифлисского военного училища подпоручик Святин в гражданскую войну с остатками Южной армии в 1920 году оказался в Синьцзяне, где принял решение посвятить себя православной церкви в Китае и постригся в монахи под именем своего отца - Виктора. В 1922 году иероманах отец Виктор был назначен настоятелем покровской церкви в Тяньузине, в 1930 году возведен в сан архимандрита. Спустя еще несколько лет он стал епископом, а затем и архиепископом Китайским и Пекинским, начальником последней двадцатой Российской духовной миссии в Китае. После войны с Японией при гоминьдановцах о. Виктора посадили в тюрьму, а освободили только после вмешательства Цзян Цзянго - сына Чан Кайши с советским прошлым. В 1955 году о. Виктор выехал в СССР, где исполнял должность архиепископа Волгоградского, а позднее - митрополита Кубанского и Краснодарского.
Иностранные дипломатические миссии в Пекине с 1860 года возглавляли посланники, а не послы, поскольку Китае не входил в число "великих держав", определенных международной конвенцией, заключенной вскоре после поражения Наполеона. В российском Министерстве иностранных дел до 1898 года (год начала ведения Россией активной политики в отношении Китая) место посланника в Пекине считалось захолустным, и на него нередко назначались довольно случайные люди. Первым российским посланников в Китай был назначен Влангали А.Е. Его преемниками в разные года стали Бюцов Е.К., Кумани, Попов, Кассини А.П., Павлов А.И., Гирс М.Н., Лессар П.М., Покотилов Д.В. в 1905-1908 гг. Коростовец И.Я., Кудашев Н.Е., в 1917-1920 гг. Мы перечисляем их имена, поскольку эти дипломаты по своей должности возглавляли российскую колонию в Пекине.
Российская дипломатическая миссия находилась в Наньгуане вплоть до сентября 1920 года, когда китайское правительство заявило посланнику князю Кудашеву Н.Е. о прекращении ее функций. На смену пришло полномочное представительство (Полпредство РСФСР), возглавленное в 1920-1921 гг. руководителем миссии Дальневосточной Республики в Китае Юриным И.Л., а затем руководителем миссии РСФСР Пайкесом А.К. в 1921-1922 гг., полпредами СССР Иоффе А.А. в 1922-1924 гг. и Караханом Л.М. в 1923-1927 гг. Последний помимо официального поста полпреда с 1925 года занимал и неофициальный - Председателя руководящего центра для организации помощи Гоминьдану и Компартии Китая.
Первые годы сотрудничество СССР с правившей тогда партией Гоминьдан стремительно развивалось, однако после смерти Сунь Ятсена и прихода к власти Чан Кайши в китайском руководстве резко усилились антисоветские настроения. 6 апреля 1927 года отряд полиции и подразделения пекинского военного гарнизона захватили здания советского полпредства под предлогом пресечения подрывной деятельности Коминтерна. Пятнадцать сотрудников были арестованы и находились в заключении полтора года, схвачены также скрывавшиеся на его территории китайские коммунисты, некоторые из них, в том числе один из основателей КПК Ли Дачжао, вскоре казнены. После этого инцидента и конфликта на КВЖД в 1929 году представительство СССР в Пекине закрылось на целых два десятилетия.
После образования КНР в 1949 году остатки русской колонии в Пекине быстро растаяли. В 1955 году архиепископ Виктор принял решение о закрытии миссии, так как средств на ее содержание не было, а православных прихожан в городе почти не оставалось. Перед свои отъездом в СССР он передал Северное подворье со всеми постройками и имуществом в собственность Советского государства. Вскоре здесь возвели новый комплекс Посольства СССР в КНР (с 1991 года - Посольство Российской Федерации). Ведущий к его воротам переулок получил название улицы Китайско-советской дружбы. Южное подворье передали китайскому правительству, равно как все имущество и здания православной церкви в связи с ликвидацией Восточно-Азиатского экзархата Московской патриархии в КНР. В 1996 году после сорокалетнего перерыва на территории Посольства отцом Дионисием (Поздняевым) была совершена служба на площадке перед бывшими архиерейскими покоями, в 1997 году на территории бывшей миссии установлен памятный крест.
Облицованный серыми гранитными плитами просторный главный корпус Посольства построен в 1956-1959 гг. по проекту московского архитектора В.С.Андреева. Он известен как один из создателей памятника Юрию Долгорукому и руководитель проекта планировки и застройки микрорайонов Бабушкина, Медведкова и Свиблова в Москве, комплекса Советской (ныне Пекинской) выставки в Пекине, Посольства СССР в Праге. В тот же период возведены добротные здания Торгового представительства, средней школы, клуба, посольский особняк, семь трехэтажных жилых домов. Два четырнадцатиэтажных жилых дома сданы в 1990 году. Современная пристройка к консульскому отделу возведена в 1996 году. Расположена она практически на месте, где когда-то стояли ворота с колокольней Русской духовной миссии.
При возведении административных зданий, жилых домов и хозяйственных помещений Посольства пришлось снести многие миссийские постройки. Церковь Всех Святых мучеников строительству не мешала, но также была разобрана.
На территории Посольства сохранились в сильно измененном виде архиерейские покои (павильон китайской архитектуры, часть некогда расположенной здесь усадьбы князя Люй, сейчас используется для проведения небольших приемов), здание бывшей библиотеки (консульский отдел), Успенская церковь (гараж) и отдельные фрагменты хозяйственных построек. Террасу у пруда в посольском парке украшает, пожалуй, самая старая реликвия Бэйгуня - большая железная курильница-треножница, изготовленная при императоре Канси (XVII век) и принадлежавшая, возможно, кумирне, отданной албазинцами под часовню.
В "Книге Рекордов Гиннеса" Посольство СССР в КНР отмечено как крупнейшее в мире по занимаемой территории - свыше 16 гектаров.
Советский Союз первым признал в 1949 году Китайскую Народную Республику, и вскоре между двумя странами был заключен двусторонний Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи сроком на сорок лет. В Пекин направились специалисты различных отраслей народного хозяйства, военные советники, преподаватели, студенты из СССР. Специально для советских специалистов в западном пригороде возвели гостиничный комплекс "Дружба" почти на пять тысяч мест. Хотя наши соотечественники не были постоянными жителями столицы Китая, они не чувствовали себя здесь чужими. При их участии в 50-е годы построены комплексы Пекинской выставки, Госпиталя советско-китайской дружбы, Дом Радио, Военно-революционный музей, возведены новые и реконструированы старые промышленные предприятия. В те времена в китайской столице работало не менее четырех ресторанов, специализировавшихся исключительно на русской кухне.
После резкого ухудшения отношений между Москвой и Пекином в 1959 году по распоряжению Н.С.Хрущева все специалисты выехали из Китая. В 1963 году в здании Посольства последний раз принимали Мао Цзэдуна. Вскоре улица Советско-китайской дружбы получила новое название - "Борьбы с ревизионизмом", стала местом регулярных "митингов борьбы и протеста", свидетельницей штурма Посольства хунвэйбинами 17 августа 1967 года и загадочной гибели у ворот китайского подрывника-самоубийцы в 1976 году. Во времена "культурной революции" советская колония в Пекине сократилась до нескольких десятков человек. Тогда руководство КНР добивалось, чтобы Посольство освободило территорию Бэйгуань и переместилось в более скромную резиденцию где-нибудь среди прочих дипломатических представительств в восточном пригороде. Расставленные по периметру посольской территории громкоговорители день и ночь изводили дипломатов "революционными" лозунгами. Но советское правительство своих прав не уступило. Только с начала 80-х годов наступило улучшение в советско-китайских отношениях, улица "Борьбы с ревизионизмом" стала обычной "Северной средней улицей внутри ворот Дунчжимэнь" (Дунчжимэньней Бэйчжунцзе), а Пекин снова гостеприимно открылся для наших соотечественников.
В конце 1991 года над Посольством РФ вместо привычного красного флага появился трехцветный флаг. В январе 1992 года с фасада демонтировали украшавший его 35 лет макет герба Советского Союза. Герб вырвался из рук рабочих и при падении на гранитный пандус раскололся на множество частей, разобранных очевидцами событий на сувениры. Герб был по-своему уникальным, поскольку содержал ленты с названиями шестнадцати союзных республик, включая так и не созданную Карело-Финскую ССР.
В первый момент после распада СССР некоторые бывшие республики потребовали выделить им часть посольской площади, но в конце концов удовлетворились помещениями в восточной части города, где расположено большинство иностранных посольств. Часть советских дипломатов из числа сотрудников Посольства пополнила ряды руководителей МИД новых независимых государств.
Вскоре в Пекине появились первые российские предприниматели и открыли собственные компании. В основном это - бывшие сотрудники Посольства и Торгового представительства, прошедшие обучение в китайских Вузах. Возможно, это только начало формирования новой русской постоянной общины в Пекине, которая надолго свяжет свою судьбу с этим городом.
